138

УВЛЕЧЕНИЯ

О ВОДНЫХ ПУТЕШЕСТВИЯХ

"Жизнь - это миг между прошлым и будущим". Такое определение, данное в программной песне путешественников, может иметь двоякое толкование. Во-первых, указывает на кратковременность жизни во вселенском представлении, во-вторых, каждый миг жизни - это ее составляющая на границе неисправимого прошлого и непредсказуемого будущего.

Природа человека и цивилизованного общества отбирают большую часть времени для обеспечения выживания, но оставляют небольшую часть для свободного выбора, расход которой во многом определяет богатство жизни.

Одним из видов познания природы и общества являются путешествия.

Наиболее распространенной формой активного познания окружающего мира является туризм. Туризм организованный и спортивный, туризм по городам и странам, туризм по путевкам и типовым маршрутам. В отличие от туризма, путешествие предполагает разработку маршрута, самостоятельное его прохождение. Особенно привлекательны для городского человека путешествия в места, не тронутые цивилизацией.

Природа в своем разнообразии породила растительный и животный мир с собственной судьбой каждого индивидуума. На звание венца природы претендует человек, но сфера обитания человека существовала до появления человечества и сохранится после его исчезновения. Общение с природой, которой бесполезно задавать вопросы "почему?" и "зачем?", является наиболее содержательным и эмоциональным мигом бытия.

После защиты диссертации в 1966 году, как часто бывает по завершению большой работы, появилось ощущение пустоты, желание заполнить время интересным делом. Неожиданно поступило предложение принять участие в географической экспедиции в Туруханский край на озеро Советское. Цель экспедиции - описание окрестностей озера, определение его происхождения. Моя роль - фотографирование природных объектов.

Состав экспедиции: Валера, начальник, кандидат географических наук, преподаватель Томского университета, 29 лет; его аспирант; 21 год; Витя, разнорабочий, кандидат химических наук, преподаватель Воронежского технологического института, 29 лет; Володя (автор этих воспоминаний), разнорабочий, кандидат технических наук, преподаватель УПИ, 29 лет.

139

В середине июля, проделав за десять дней путь поездом Свердловск - Томск - Красноярск, теплоходом Красноярск - Туруханск, гидросамолетом Туруханск - оз. Советское, мы сидели на берегу необозримого водоема и взглядом прощались с покачивающим нам крыльями АН-2, оставившего нас за сотни километров от "населенки" без какой-либо связи с цивилизованным миром.

Озеро Советское, более тридцати километров протяженностью, лежит за Полярным Кругом. Вокруг тундра: мох, карликовые березки и ивы не выше колен, образующие под ногами труднопроходимое сплетение. По берегу многокилометровые песчаные пляжи, совершенно прозрачная вода. Незаходящее ночью солнце. Над озером миражи в виде медленно изменяющихся далеких островов.

Первые два дня прошли в борьбе за существование. Объект борьбы - кровососущие: с утра мошка и гнус, проникающие под одежду, днем комары и слепни, ночью комары. В воздухе тридцать градусов жары, на теле пара штанов, свитер, поверх него светлая рубашка от слепней, голова замотана платком. Пот смывает "Дэту". Лицо и руки, опухшие от укусов, в крови и ранках, выеденных гнусом. На третий день начал вырабатываться иммунитет и укусы стали менее чувствительными. Через пять дней позволили себе искупаться. Вода на полметра, как парное молоко, ниже сводит ноги от холода.

Из снаряжения добытчиков у нас был спиннинг в полтора метра и "мелкашка" со старыми патронами - при выстреле видно, как из ствола, вылетает пуля. Однако этого было достаточно для украшения стола рыбой и птицей. Куропаток, вообще-то, можно было ловить руками, а рыбу ловили строго по необходимости. Бросишь блесну вдоль берега - щука, поперек - окунь. Сколько забросов, столько и рыб.

Выполнение задачи экспедиции проводилось в звездных маршрутах. Однажды обнаружили следы человека - остов чума и обрывки каталога "Товары почтой".

На третий день около нашей стоянки обнаружили валун, как оказалось в последствии, уникальный, единственный в окрестностях. Этого было достаточно, чтобы начальник определил происхождение озера - когда-то здесь прошел ледник. На следующий день начальник с аспирантом ушли на очередной маршрут, а мы с разнорабочим Витей совершили кощунственный антинаучный поступок. Прихватив зубило и молоток, отправились к валуну и в результате трехчасовых трудов на валуне появилась надпись классического содержания: "Вова и Витя тут были, УПИ, 1966". К концу экспедиции наступила расплата. Начальник вспомнил, что валун не сфотографирован. Визит к камню и обнаружение надписи вызвало поток брани и объявление наказания: докопаться до вечной мерзлоты, что мы незамедлительно исполнили. Сняв мох, обнаружили, что копать не придется, так как подо мхом была промерзшая земля с кристалликами льда.

В последующих походах мы себе подобного не позволяли. Хотя однажды на р. Няйс вырубил из комля сломанного дерева идола наподобие языческого мансийского божка. Года через два Валеев принес мне фотографию этой скульптуры, сделанную туристами, которые побывали в тех местах и приняли это изваяние за мансийский оригинал. Ввел туристов в заблуждение.

140

Побывав там через двадцать пять лет, обнаружил, что идола сожгли, а место сплошь заросло мхом. Цивилизация и время берут свое.

Через десять дней за нами прилетел вертолет и перебросил нас в другое место, где мы, изучая местность, ходили неудобными тропами, по словам местных жителей, медвежьими.

Экспедиция завершилась успешно. Начальник с аспирантом опубликовали статью в географическом вестнике, а я заболел Севером.

Через год после экспедиции в Туруханский край получил приглашение от товарища по институту Володи Шунина принять участие в категорийном сплаве на байдарке по р. Бардым. Сплав в майские праздники. Река берет начало около г. Полевского и впадает в р. Сергу. Летом - ручеек.

Володя опытный турист. Во время дипломного проектирования Василий Анатольевич Лосев, первый заведующий кафедрой РТС, запретил ему участвовать в печально известном походе группы Дятлова на Северный Урал, чем спас Володе жизнь.

Володя ходил на байдарке один раз, я ее не разу не видел. Мы примкнули к большой группе спортивных туристов из НИИА. Их цель - получить и повысить спортивные разряды, наша - получить новые ощущения.

Река представляла собой сплошные повороты, несущаяся вода, не знающая преград. Поток шел через кусты, между деревьями, образовывал стоячие волны, крутые сливы. По берегам - снег.

В первый же день было сломано несколько байдарок. Снимали участников, спасавшихся на деревьях. Володя непрерывно отдавал команды "Греби!", "Табань!". На третий день еще с одной байдаркой оторвались от группы - надо спешить на работу. Как выяснилось позже, большая часть группы оставила байдарки в лесу и ушла пешком, опасаясь несчастных случаев. Мы с Володей, считая, что иначе и не должно быть, преодолели кошмар водного слалома и благополучно закончили сплав. В последующих многочисленных походах маршрут такой сложности больше не встречался.

На следующий год был приглашен в группу УОМЗа, состоящую из выпускников радиотехнического факультета, возглавляемую сокурсником "адмиралом" Юрой Чжаном. Участие в походах этой группы продолжалось в течение нескольких лет и наградило массой полезных навыков по оснащению байдарок, выживанию в жестких условиях весенней непогоды, "ненаселенки" опытом общения с местным населением.

Постепенно байдарочные походы стали регулярными и включали до трех сплавов в год: весенний, дня на четыре; летний, дней на двадцать, обычно с семьей, и осенний на Север. Не останавливаясь подробно на весенних и летних походах, перечислю пройденные реки (см. карту Урала): Ай, Юрюзань, Инзер, Белая, Уфа, Сылва, Чусовая, Усьва, Койва, Лобва, Конда, Кума, Серга. Большинство из них пройдены не по одному разу.

Для водных походов требуется регистрация, прохождение квалификационной комиссии. Одно время на вокзалах и маршрутах спасатели вылавливали "диких"

141

туристов. Не преследуя цель фиксации спортивных достижений, для исключения конфликтов и возможности обращения к местным властям, мы иногда проходили регистрацию без каких-либо формальностей в туристическом клубе Министерства обороны. Нам - регистрация, им - показатели, выводившие клуб на призовые места в Союзе. Какой офицер полезет в байдарку?! А мы, офицеры запаса, совершали походы по высшей категории сложности - протяженность, "ненаселенка". О наших походах даже писала газета "Красный боец". Писали и мы сами по просьбе клубного начальства.

Рассказы о байдарочных путешествиях привлекали новых участников. В разные годы в сплавах участвовали новички или уже имеющие некоторый опыт сотрудники кафедры и факультета: Ф. В. Харитонов, Ю. А. Нифонтов, Д. В. Астрецов, А. Л. Меллер, В. Б. Бурнев, Г. Ф. Харитонов, С. Ю. Соколов, В. Г. Валеев, Е. В. Вострецова, И. Ю. Нифонтов, Д. П. Белых, В. Г. Коберниченко. В летних походах участвовали дети, а потом внуки сотрудников. Сейчас у них другие интересы и возможности, да и трехместному "Салюту", за тридцать лет прошедшему тысячи километров, пора на пьедестал.

В 1974 году получил приглашение от Феликса Васильевича Харитонова принять участие в путешествии по Северному Уралу на р. Волью. Этот поход был началом второй, параллельной цивилизованному существованию, жизни продолжительностью около двадцати лет. Состав группы: первый "адмирал" Феликс, "Вили адмирал Бранд Мауэрлат" - архитектор Виля Кабаков, матросы Володя Лысенко и я, а также собака Гай.

Дорога до начала маршрута обычно занимает немало времени, но изобилует яркими эпизодами. Старт на поезде Свердловск - Сергино. Сутки в пути. На станции Нягань Гайчик выкопал на грунтовом перроне трехлитровую металлическую банку с повидлом. В Сергино бежали бегом на пересадку на "подкидыш" - одновагонный поезд, идущий в порт. С нашими грузами едва успели на катер. Порт - необорудованное место, куда пристают корабли и катера. В связи с большим ходом уровня воды в Оби - до пяти, семи метров - и разгильдяйством речников нет ни дебаркадера, ни причала. Посадка на катер по сходням из досочки с перекладинами, идущим вверх под углом градусов сорок пять. Катер идет на другой берег Оби между островами и отмелями часа три. Ночевка в пос. Октябрьский на дебаркадере. Посадка на "Метеор", и вечером мы уже в пос. Березово в устье р. Северная Сосьва. Когда-то здесь коротал ссылку А. Меньшиков, отсюда бежал из ссылки Л. Троцкий. Бурная встреча с Николаем Николаевичем Аптигаримовым, знакомым Феликса по предыдущему походу, заслуженным радистом Иртышско-Обского пароходства, Почетным радистом, обладателем "Москвича" без номера, на котором можно ездить километра на три - дальше дорог нет. Поэтому у него постоянные конфликты с местной милицией: он выезжает, она ловит, все кончается празднованием этого события.

142

В честь приезда банкет - муксун, осетрина, черная икра и прочее. В течение двух дней поиск в эфире плавсредств, идущих вверх по Сев. Сосьве. Нашелся гидрографический катер "Беркут", которому все равно куда идти для измерения форватера. Стартуем. Река большая, но воды мало. Сели на мель, тут и остались ночевать. На следующий день добираемся до пос. Игрим дальше катер не пойдет. В состоянии неопределенности варим уху из сырка, взятого на берегу у рыбаков. Удача - обнаруживаем катер "Зоолог" Академии наук. Он идет вверх. Цель экспедиции - изучение нерестовых притоков Сев. Сосьвы. Начальник экспедиции Джон Леонидович, якут, сотрудник института экологии УФАНа. Нас берут. По пути Феликс снабжает команду и путешественников щуками. Инструмент исследований у ихтиологов - сеть, спиннингом они пользоваться не умеют. На следующий день прибываем на Сосьвинскую культбазу, исходную точку нашего маршрута.

День проходит в сборах. Доставляем на берег лодку, приготовленную для нас по предварительной переписке Феликса с местным милиционером. На базе по разрешению властей приобретаем продукты. На водку - специальное разрешение, так как местному населению, пока тепло, ее не продают. Пусть пьет вино, а то зимой оно замерзнет и бутылки полопаются. Вечером видим плывущую посреди реки лодку без людей, похожую на нашу. Оказалось, она и есть, плохо привязали. Догнали на моторке с "Зоолога". На следующий день старт. Заключительный аккорд - Лысенко с борта катера бросает на гору снаряжения в лодке набор инструментов. Инструменты соскользнули за борт. Лысенко раздевается и, по услужливо поставленной матросом мерной рейке, трижды ныряет в холодную темную воду. Глубоко, холодно, бесполезно. Отчаливаем.

Лодка огромная, мотор не тянет, медленно ползем против течения. Гайчик, уснув на носу лодки, соскальзывает в воду. Под бурные комментарии адмирала возвращаемся и вылавливаем пса. Устраивается у меня на коленях, мокрый и вонючий.

Первая ночевка. Ловим щук на ужин. Их количество не увеличивается Гайчик уносит их в лес и прячет. Заодно спрятал булку хлеба и шапочку адмирала. Не нашли. Осознав порочность воровства после беседы с Вилей, Гайчик стал ловить блесну при забросе спиннинга. Поймал. Вынимали с помощью ножа. Это было начало трехсоткилометрового пути по Сев. Сосве, затем по ее притоку Волье, уходящему к горам.

По пути пристаем у поселка с экзотическим названием Кимкисуй. В центре поселка кладбище. Могилы имеют вид домиков в два венца с покатыми крышами. С одной стороны отверстие закрытое обрубком бревна для общения с усопшим. Опалубка старых могил прогнила и видны истлевшие останки. В цивилизованном мире бывает не лучше: так в Севастополе на кладбище участников Крымской войны позапрошлого века аналогичная картина, только развалившиеся склепы каменные. А мавзолей в Москве... В поселке лавка, торгующая товарами первой необходимости. Сапоги, одежда, китайские полотенца, крупы, вино, брус масла с проеденными мышами ходами. Кимкисуй - последний поселок по нашему маршруту.

Приближаемся к концу подъема. В течение часа поднимаемся по долгому перекату. Мотор не тянет. На выходе - песчаная отмель, на которую садится лодка.

143

Жалко терять время и путь - лодку может снести обратно. Выпрыгиваем в воду. По пояс. Дилемма - вести лодку к правому или левому берегу. Мнения у Феликса и Лысенко расходятся. Непорядок на флоте. Весло в руках адмирала является решением вопроса. Пристаем, просушиваемся. Виля развешивает на колышках штормовку. Лысенко метрах в пяти из палочек разводит костер. Крупные дрова Володя не использует, чтобы не наносить ущерб народному достоянию. Дует ветер. Штормовка сгорает под бурные комментарии Вили.

Достигаем верхней точки маршрута. Стационар на три дня. Первые заморозки. Боровая должна выйти к реке на галечник. Утром в сумерках адмиралы уходят на охоту. Сна нет. Снаружи слышится хруст. Это Гайчик забрался в рюкзак с продуктами и хрустит сахаром. Раздается шум, напоминающий звук реактивного самолета. Выглянул из палатки. На стоящей рядом пихте сидят семь тетеревов. Слазил в палатку за фотоаппаратом, снял их. Разбудил Лысенко, полюбовались птицами вместе. Гайчик исчез. Минут через пятнадцать тетерева, покрикивая, улетели. Минут через пять появились пустые охотники, через полчаса - Гайчик. В этот раз с охотой не повезло.

Кстати о ружьях. Идем на моторе. Лысенко знакомит со строгими правилами по обращению с огнестрельным оружием на воде. Ружье в лодке должно быть со спущенными курками, ствол направлен в сторону реки. К концу лекции происходит самопроизвольный выстрел. Хорошо, что ориентация стволов соответствовала правилам.

Стартуем в обратный, или, называемый нами, последний путь. Догоняем Анатолия Бойченко, сотрудника УФАНа, кандидата наук, специалиста по лесу. Мы его встретили первый раз еще на подъеме. Он с дочерью был заброшен на вертолете в горы, спускались они на "надувашке" по притоку Вольи, утопили продукты, безнадежно опаздывают к началу учебного года. Взяли в лодку, сидим низко, борта - сантиметров пятнадцать над водой.

На одной из остановок для заправки мотора на берегу обнаруживаем палеонтологическое обнажение, содержащее конкреции в виде шаров и эллипсоидов до метра в диаметре из окаменевшей голубой глины с желтыми прожилками из оникса. Внутри таких образований часто встречаются раковины аммонитов - древних головоногих Юрского периода. Возраст - около ста пятидесяти миллионов лет. Разбить такую конкрецию невозможно, даже кувалдой. Остаётся надежда обнаружить разрушенную водой.

Вечером разбиваем стоянку в густом ельнике. Идет дождь. Горит надья трехметровой длины. От горячего воздуха колышутся ветки елей. Дождевые капли испаряются, не долетая до земли. Лысенко в ужасе от нарушения правил разведения огня в лесу - костер не окопан, под деревьями. Бойченко рассказывает о пользе лесных пожаров, уничтожающих перестоявший, деградирующий лес, содействующих восстановлению здорового хвойного.

Утром, после средней продолжительности традиционных поисков часов адмирала Феликса (ориентир простой - повесил на березку, береза - каждое второе дерево),

144

продолжаем путь. Через день ночуем в Кимкисуе. Остановились в избе, одна комната - школа, другая - клуб. В клубе неработающая батарейная радиола. Лысенко достает из кармана плоскогубцы и моток провода, которые он на всякий случай возил весь поход, безуспешно занимается ремонтом. Освещение - керосиновая лампа. Приходят трое аборигенов. Устраивают танцы под наш транзистор. Интересно, сохранилась ли сейчас эта школа, есть ли у них персональный компьютер, подключен ли он к Интернету?

Перед сном выходим на крылечко. Потрясающая красота! Яркая полная луна, волны голубого тумана, из которого торчат вершины пихт и елей, и мощный хор лаек. Начинает вожак протяжным низким воем, вступают остальные дружным многоголосием, тянут, пока хватает дыхания. Бесшумно пролетает сова. Уходим спать - завтра ранний старт.

По пути обнаруживаем "Зоолога", севшего на мель. Команда пытается зарядить севшие танковые аккумуляторы переменным током от генератора лодочного мотора. Объясняем некорректность совершаемого. В последующем узнаем, что "Зоолог" так и остался зимовать на Сев. Сосьве.

Достигнув Сосьвинской культбазы, долго ищем транспорт до Березово. Договариваемся с капитаном буксира с баржей. Плата - четыре бутылки водки. Капитан в валенках, лет семьдесят на вид. Ходил по Оби, утопил баржу, спился. Загружаемся, отчаливаем. Ночью конфликт с командой - требуют дополнительную оплату. Они решили, что мы экспедиция и зажимаем государственные деньги. Утверждают, что видели мой портрет в "Огоньке", где я представлен геологом-дальневосточником. Обстановку разрядил адмирал Виля, рассказав пару анекдотов. Один о салюте, другой об аэроплане. Содержание по понятным причинам передать не могу. Команда в восторге, выпили отступную, в основном мы, команда больше пить не могла. Через два дня - в Березово. Далее "Метеор", "подкидыш", поезд и мы дома.

Путешествия на Север повторялись в течение многих лет. Были пройдены, и не по одному разу, реки Няйс, Сыня, Войкар, Тапсуй, Лопсия, Няйс-Манья. В состав групп в разные годы входили Валера Валеев, Юра Нифонтов, Юра Феофанов, Гера Харитонов, Лена Вострецова, Володя Кукшанов, Володя Бурнев, Дима Астрецов, Саша Постников. Каждое из путешествий достойно отдельного описания.

На многих реках Урала можно обнаружить палеонтологические обнажения самых разных геологических эпох. Палеонтологические сувениры мы привозили с рек Волья, Няйс, Сев. Сосьва, Сылва, Уфа. Образцы с поверхности земли, в поймах рек не представляют научной ценности. Внимание ученых привлекают находки в раскопах, так как по набору видов окаменелых животных и растений можно датировать включающие их слои. Наиболее впечатляющими представителями окаменевшей фауны являются раковины аммонитов. В часто посещаемых местах такие раковины разбираются на сувениры, а после перестройки они стали представлять коммерческий интерес. Палеонтологи рассказывали, что в шестидесятые годы на Волье проводился

145

международный симпозиум, на вертолетах забросили технику, зачистили обнажение, разложили для участников образцы. Непременное условие организаторам - исключить общение участников симпозиума с местным населением. Симпозиум прошел успешно, руководитель-охранник был избран в академию.

Однажды в 1978 году прозвучал телефонный звонок. Звонивший представился сотрудником института геохимии Академии наук, доктором геолого-минералогических наук Папуловым Георгием Николаевичем. Организовывает экспедицию на Приполярный Урал. Слышал, что есть турист, интересующийся палеонтологией. Есть предложение набрать группу сопровождения для обеспечения экспедиции: транспортировка, быт, раскопки.

Встречаемся лично. Георгию Николаевичу 63 года. Ходит с палочкой - в результате работы в полевых условиях плохо с ногами. Показываю ему образцы из разных походов. Увидев зуб древней акулы с Сев. Сосьвы, отмечает, что описание этого района Лидером-старшим, известным исследователем Северного Урала, по-видимому не полно. Второй член экспедиции его аспирант Амон Эдуард Оттович, недавний выпускник горного института. Цель экспедиции - обследовать уникальное (второе на Таймыре) обнажение на р. Сыне, описанное в пятидесятые годы ленинградской экспедицией. По найденным ей окаменелостям в этом районе можно прогнозировать наличие нефти. У наших ученых есть сомнения - возможно, перепутали ленинградцы типы ракушечек и ввели науку в заблуждение. Предлагается пригласить человека четыре в качестве разнорабочих, подготовить маршрут, обеспечить передвижение на общественном транспорте, заброску вертолетом, перемещение по реке. Согласовать маршрут с властями, так как Сыня - заповедная река.

Докладываю о предложении адмиралу Феликсу, определяем остальных разнорабочих: Юру Нифонтова и Юру Феофанова. Последний альпинист, спортсмен, бывал с нами в походах, рост 190 см, что весьма кстати, так как при встрече с Папуловым создалось впечатление, что он, глядя на мою далеко не атлетическую фигуру, был несколько разочарован.

Далее все закрутилось. Основная нагрузка по организации легла на начальника и адмирала. О самой экспедиции расскажет адмирал. Мне хотелось бы отметить: простой интерес к различным сторонам природы может обернуться удачей - путешествие в заповедные места за государственный счет да и еще с немаленькой зарплатой в интереснейшей компании. Для этого нужно быть дилетантом высокой квалификации.

Благодаря интересу к палеонтологии в 1993 году еще раз принял участие в качестве проводника на известное с девятнадцатого века обнажение на р. Лопсия. Экспедицию организовала фирма, связанная с ювелирным делом. Слетать на речку собирался генерал из силовых структур, и, хотя ему участвовать не позволили дела, экспедицию обслуживал вертолет спецназа. Взлетев в десять утра из Арамиля, в час дня мы сидели на берегу Лопсии за семьсот километров от Екатеринбурга. Через неделю с опозданием на десять минут от договоренного времени вертолет снял нас с реки и доставил домой. К сожалению, через год этот вертолет разбился, снимая группу "чинов" с какого-то озера после рыбалки,

146

Слух об аммонитах достиг директора геологического музея при Горном институте, доценте, эксперте при таможне. Его многократные просьбы отдать один из образцов в ювелирный магазин около драматического театра для украшения витрины пришлось удовлетворить. Обещанное вознаграждение не поступило. Аммонит, полежав недолго за стеклом, исчез. Доцент тоже.

Отправляясь в путешествие, нужно всегда иметь в виду, что в месте пребывания ты являешься в общем-то незваным гостем. Характер встреч с местными жителями может быть с их стороны и радушным, и напряженным, и агрессивным. Встречи бывают мимолетными и с установлением многолетних отношений. Если эти места часто посещаются туристами, то всегда найдутся гости, причиняющие хозяевам неудобства. Отсюда и осторожное отношение хозяев к посетителям.

Несколько примеров. Нар. Белой (Южный Урал) столкнулись с ситуацией, когда нас отказались покормить в местной столовой. Конфликт разрешил участник похода Володя Проломов, выпускник РТФ, говоривший по-башкирски. Там же, в пос. Иргизлы, где половина населения была нам знакома, рассказали, что туристам они продают хлеб, выпеченный для скота. Какой-то "чин" башкирской администрации, параллельно сплавлявшийся на огромном плоту, узнав, что мы из Екатеринбурга, упрекал, что екатеринбуржцы выпили Уфу (был засушливый год), а теперь и на Белой их полно.

Аборигенам Севера для традиционного образа жизни семьи требуется территория в сотни квадратных километров. В этом случае им хватает дичи, рыбы, зверя. Даже среди родственников идет война за территорию. Так в районе р. Тапсуй жили Анемгуровы, в конце тридцатых годов ушедшие из-под Ивделя. Мы встречались с двумя из братьев - Николаем Первым и Николаем Вторым. У Второго шрам во всю голову - Первый стрелял из "мелкашки" при разделе угодий. Еще одного брата, по рассказам местных, они убили. Еще один, Устин, живет на притоке Тапсуя Варье. В районе его избы бывают лесные пожары. Говорят, дело рук Николая Второго.

Нас обычно встречали благожелательно, так как наше пребывание в угодьях местных жителей кратковременно, а поведение корректно. Однажды на р. Сыне подошли к заброшенному хантыйскому поселку, иногда посещаемому охотниками. Пообедали на берегу. Пошли в поселок сделать фотоснимки. Ощущение напряженности. Вернулись. Отчалили. При возвращении домой на "Метеоре" подошел к нам попутчик. Сообщил, что видел нас около такого-то поселка. Отвечаем, что мы там были, но никого на реке не видели в течение нескольких дней. Он оказался родственником хантам и вместе с ними собирал в это время на другом берегу шиповник. Ханты очень внимательно следили за нами: посещение, а тем более мародерство (взяли что-нибудь в качестве сувенира) может спровоцировать выстрел.

С некоторыми представителями местного населения у нас сложились товарищеские отношения. Коневу из пос. Васюхово мы отослали лодочный мотор - на Оби моторы в дефиците. С братом шамана Макаром Талыгиным мы переписывались.

147

Писала его дочь, он неграмотный. Посылали фотографии. Повторные встречи в других походах проходили в благожелательной обстановке, так как была приобретена положительная репутация. При встречах - минимум спиртного. Аборигены имеют большую тягу к выпивке, но, генетически не обладая каким-то ферментом, разлагающим алкоголь, быстро пьянеют, становятся агрессивными.

Продолжительное прохождение маршрутов по "ненаселенке" требует повышенной осторожности в любом деле. Укол плавником окуня - и у адмирала Феликса нарывает палец, поднимается температура. Это длится несколько дней. Спасает водочный компресс. Неудобно приседает Юра Нифонтов - и нога не сгибается несколько недель. Валера Валеев съедает непрожаренную зайчатину - и на следующий день боль во всем теле, температура под сорок. Сложный путь домой. Продолжительное лечение от туляремии. Неправильное приготовление рыбы грозит трудно диагностируемой разрушающей печень болезнью. Несмотря на употребление сырой и малосольной рыбы, нас она обошла.

Угрозу несет и несоблюдение местных правил и поверий. В начале маршрута на р. Войкар Володя Кукшанов (Хантер) нечаянно убил святую птицу хантов гагару. Нырнула вместе с утками, а вынырнула первой. Хоронили с почестями, но не помогло. Начались неприятности. Все время ломался мотор, срезалась вал-рессора. Пятнадцать километров тянули "казанку" против течения до заброшенной в пятидесятые годы буровой. Сутки выпиливали ступеньку из железной лестницы для изготовления вала. При спуске, залюбовавшись тройной радугой, сели носом и кормой на скрытые водой камни поперек мощного слива. Пришлось двоим на них вылезать. Кругом бурлит вода, большая глубина, до берега далеко. Есть опасность, что, снявшись с камней, лодка ударит по ногам. Раскачали, сдвинули лодку, запрыгнули, пошли. В завершение маршрута вышли на Войкарский Сор - огромный разлив на слиянии Войкара с Обью, известный крутым нравом и большим количеством погибших туристов. Ветер, волна. Переночевали. В шесть утра тишина, туман. Стартовали, вышли на форватер. Впереди десять километров до Оби. Неожиданно обрушивается шквал, снег с дождем, ревет ветер и волны высотой метров до двух. Адмирал Феликс ставит лодку носом против волн. Мы с Хантером стоим на носу, стараясь предотвратить перекатывание волн в лодку. Бесполезно - волны выше нас. Лодку заливает. Слева виден берег. Адмирал направляет лодку туда. Волны в борт. Через тридцать минут упираемся в берег, корма лодки уходит под воду. Мокрые до нитки. Разжигаем костер. На берегу обнаруживаем куски полиэтилена, лыжную шапочку - следы чьей-то трагедии. К вечеру ветер стих, штиль, заморозки. Стартуем. Среди ночи прибываем в пос. Мужи. Хантыйский бог смилостивился.

Однажды адмирал Виля на экскурсии в заброшенный поселок на Сев. Сосьве порылся в сгнивших шкурках соболя в развалившейся избе. Результат - туляремия и несколько месяцев лечения.

Север не прощает беспечности и нарушения его законов.

148

В семидесятые годы в печати появилось много публикаций о снежном человеке. В разных местах его называли по-разному: тунга, иети, биг фут. В это время канадской экспедицией был снят десятисекундный фильм о биг футе. Распространялись слухи и легенды, в том числе о встречах с ним в тех местах, где ходили мы. Еще в царские времена в районе Березово однажды убили существо с местным названием тунга. Был направлен запрос властям, считать ли этот случай убийством человека, или это зверь, и виновный уголовному наказанию не подлежит. Документ сохранился. Опрос обучающихся в салехардских училищах хантов показал, что до восьмидесяти процентов из них верит, что такое существо есть. Многие охотники его видели, и, уходя в тайгу, всегда имеют с собой патроны с пулей на случай встречи с ним.

Дважды мы были свидетелями событий, не имеющих объяснений в рамках существующей реальности. Однажды поздно вечером сидим у костра. С другого берега раздается громкий вой, переходящий в хохот. Людей в округе на десятки километров нет. Известные нам звери такие звуки не издают. Распаляем костер. Вой продолжается. Стреляем в воздух. Все затихает. В другой раз на р. Войкар спускаемся вниз. Надвигается осень, пролетают снежинки. До ближайшего поселка километров семьдесят. Остановились заправить мотор. Мне дали ружье посмотреть в притоке уток. Захожу за ивняк. В воде на песке вижу отчетливый свежий след, напоминающий след босой человеческой ноги. След на глазах затягивается песком. Вряд ли босой человек пошел бы в воду в такую погоду, да еще скрываясь от нас.

Ажиотаж, связанный с поиском снежного человека, вызвал организацию многочисленных экспедиций на Кавказ, Тибет, Памир. Не обошли и Приполярный Урал. На Войкаре встретили одну из групп экспедиции дилетантов, организованной "Комсомольской правдой". Чиним в очередной раз мотор. Холодно, адмирал в шапке-ушанке, мы с Хантером в поношенном в походах обмундировании. Причаливают две отлично снаряженные новенькие байдарки с водозащитными фартуками. Члены экипажей в спасательных жилетах, гребут вразнобой, видно, новички. Подходят к нам, спрашивают, местные ли мы жители. Мы их не стали разочаровывать. Их, в составе нескольких групп, вертолет забросил в верховья. Интересуются, не встречали ли мы тунгу, объясняют кто это такой. К их удивлению проявляем осведомленность, обсуждаем проблему. Интересуются, далеко ли до пос. Усть-Войкар на Оби, есть ли там гостиница, часто ли ходят рейсовые теплоходы. К их огорчению, сообщаем, что до Оби не один день пути, поселок хантыйский в несколько изб, регулярного сообщения с внешним миром нет. Вот такие экспедиции искали тунгу.

В наших походах редко происходили непосредственные встречи даже с обычными представителями животного мира. Встречали россомаху, медведя, лося, оленя, их многочисленные следы, исчезающие после хорошего дождя. Более долгоживущие признаки их существования - кости, сбрасываемые каждый год рога - также встречаются весьма редко. Их съедают мыши.

Вопрос о реальном существовании тунги сейчас и в недалеком прошлом для нас остался открытым.

149

Водные путешествия - дело сложное, связанное с выбором маршрута, подготовкой снаряжения, наличием соответствующего опыта, готовности к отсутствию комфорта, а порой с выживанием в экстремальной обстановке. Путешествия на Север - это для избранных. Кроме навыков преодоления специфических трудностей требуется определенный склад души, позволяющий увидеть и оценить суровую красоту северной природы. Чрезвычайно большую роль играет психологическая совместимость членов группы. Едва ли в Екатеринбурге найдется несколько сотен человек не по служебной необходимости регулярно посещавших Север. Север обогатил духовно и окрасил многие годы жизни.

Помимо путешествий были и другие увлечения: фотография, радиоспорт, практическая радиотехника, садоводство. Но об этом отдельный рассказ.

ВОСПОМИНАНИЯ ОБ ЭКСПЕДИЦИИ 1978 г. НА РЕКУ СЫНЯ

В конце 60-х середине 70-х годов минувшего века группа сотрудников кафедр РТС и РПУ: Л. Булатов, В. Лысенко, В. Валеев, В. Елагин, Ф. Харитонов, Ю. Нифонтов почти каждое лето совершали водные походы на западные притоки р. Обь (р. Войкар, Северная Сосьва, р. Волья, р. Няйс).

Чаще бывали на р. Войкар, до истока которого, где сливаются бурные р. Кок-Пела и Лагорта, поднимались на лодке с мотором. В ясную погоду отсюда хорошо видны вершины Уральских гор, покрытые островками снега, а в прозрачнейшей воде различимы красавцы хариусы.

Наши знакомые в пос. Мужи - В.Б. Шевелев, инструктор райкома КПСС, В.Ф. Коновалов, инспектор рыбнадзора и фотограф помогали техникой, бензином и давали полезные советы. Много интересного и занимательного они рассказывали про р. Сыня, впадающую в р. Горная Обь в 20 км выше пос. Мужи. Река является заповедной, поскольку в нее идут на нерест и остаются зимовать язь, сырок, пыжьян, нельма. Кроме того, на реке пытаются акклиматизировать канадскую норку.

На р. Сыня проживают теперь малочисленные ханты, чьи горты - зимовья, разбросаны по реке от пос. Ов-Горт до слияния Сухой и Мокрой Сыни. В одном из гортов проживает шаман, под руководством которого в начале зимы отмечается языческий праздник медведя с жертвоприношениями и прочими обрядами. На это торжество собираются ханты и манси. Представителей властей не приглашают...

Благодаря данной информации у нас появилась мечта о посещении этого заповедного места. Реализовать мечту было непросто, поскольку до верховий р. Сыни нужно на лодке против течения пройти около трехсот километров. Поэтому когда в 1978 г. поступило предложение от Г.Н. Папулова об участии в палеонтологической экспедиции на р. Сыня, мы (В. Елагин, Ю. Нифонтов, Ю. Феофанов, Ф. Харитонов) его приняли и стали разнорабочими.

150

Маршрут экспедиции определен: Свердловск - Приобье - Сергино - Октябрьский - Березово - стойбище Тильтим на р. Сыне. До Тильтима тогда, да и теперь, только вертолетом можно долететь. Необходимая плата вертолетному отряду в пос. Березово через наших знакомых была сделана, и мы в начале августа стартовали. Поезд за сутки довез нас до Приобья. Непомерные грузы наши: две байдарки, лодочный мотор "Салют-2М" (далее "Сандро"), две палатки, шанцевый инструмент, пять рюкзаков примерно по сорок килограммов, не позволили нам попасть на вечерний катер до пос. Октябрьский. Пришлось заночевать у причала. Сидим у костра и слушаем занимательные рассказы начальника о Юрском и других геологических периодах, о нереализованных планах "Водоканала" перекрытия плотиной Оби в районе Салехарда и затоплении всей Западно-Сибирской низменности. Вот сейчас бы, если бы перекрыли, сидели бы мы под водой... Талантливо начальник рассказывает, даже бомжеватые граждане вокруг нашей костровой группы расселись и вожделенно внимают, не произнося плохих слов. О месте будущих раскопок начальник сообщил, что, по словам участника экспедиции 1952 г., летом Сыня - это рай земной. В этом мы впоследствии убедились.

Утром катер подбросил нас до "Метеора" - и днем мы в пос. Березово у Николая Николаевича. За встречу, за удачу, конечно, за хорошую погоду, за нас с вами и...

На следующий день начальник общается с вертолетчиками, а разнорабочие докупают хлеб, крупы, соль, бензин для "Сандро". Примерно в три часа дня загрузились в МИ-8 и вдоль р. Сев. Сосьвы полетели на север. Через сорок минут полета оказались в сплошной облачности, которая прижимает машину к земле. Альтиметр, установленный в салоне, показывает: 400 м, 300 м, 200 м... Выходит командир и говорит начальнику, что дальше лететь рискованно, так как по маршруту могут быть высотки до четырехсот метров над уровнем моря, а мы идем на высоте двести. Начальник соглашается с командиром, и мы летим обратно в Березово к Николаю Николаевичу.

Опять осетровая строганина, опять тугун, опять черная икра ложками, опять за удачу, за здоровье, за летную погоду, за Юру Нифонтова, оставшегося в аэропорту охранять наши грузы. Утром Юра довольный и веселый, так как ночью у ожидающих рейсы пассажиров в шахматы выиграл все спиртное. В районе Сыни погода опять нелетная.

Устав ожидать летной погоды, два разнорабочих и аспирант Эдик отправились, как они сказали, в книжный магазин, в котором, кроме решений-постановлений ЦК КПСС да речей Л.И. Брежнева, ничего они не обнаружили. Расстроенные наши товарищи пошли потом в винную лавку, где в силу полусухого закона продавали вермут, "Солнцедар" и "Агдам", чему они уделили внимание.

Пока они гуляли, прошла команда грузиться. С Володей мы перетаскали и загрузили в МИ-8 все наши грузы. Товарищей наших все нет и нет. Теряем летное время. Вместо них появляется мишка, которому примерно год, в клетке из пос. Приполярный, и его хотят отправить вместе с нами в тайгу подальше. Его прикормили в поселке, а он начал шалить. Сидит несчастный мишка и ревет, потому как жара двадцать пять

151

градусов. Набрав в стеклотару воды, мы беднягу угощаем. С удовольствием пьет "из горла". Местные граждане-охотники приводят свору лаечек проверить их отношение к медведю. Только одна из двенадцати отважилась подойти и облаять мишку. Прочие упирались, писались и к клетке боялись подойти. Раздосадованный начальник предположил, что придется лететь с мишкой и охотоведами, возможно, без наших книголюбов.

Наконец троица возникла и помогла загрузить клетку с мишкой в МИ-8. При этом одного из книголюбов за недавние грехи мишка цапнул за задницу и порвал штаны. Тело не пострадало, а штаны потом зашили.

Снова вдоль Сев. Сосьвы, Оби летим на север. Прошли устье р. Сыни, пос. Ов-Горт. Через полчаса машина приземляется в Тильтиме. Медведя выпускать здесь начальник не разрешил, чтобы не иметь около лагеря тунеядца. Осенью про этот случай с медведем писала газета "Правда" в статье "Крокодил на веревочке".

Встречает население - одна семья. Быстро собираем байдарки и спускаемся к устью ручья Телла-Юган - почти итальянское название, где и находится выход уникальных слоев. Здесь разбиваем лагерь и ученые в течение недели исследуют древние породы. Результатами находок они довольны. Начальник говорит, что в этом месте нефти и газа быть не может, а вот апатиты быть могут. Он этот факт в дальнейшем утаит, чтоб не портили прекрасную реку, а хантам и мансям апатиты не нужны.

После рабочего дня ловим щук, язей и даже сырка на блесну, из которых удалось сделать пироги.

Под занавес начальник пожелал пойти вверх по Сыне к подобному обнажению. На байдарке с помощью "Сандро" доходим до этого бугра, который, правда, начальник забраковал как нехарактерный. Пока мы совершали этот подъем по реке вверх и обратно к ручью, на Телла-Юган пришел медведь и, обрушив рыхлый берег, с ревом упал в воду. Наши товарищи в лагере заволновались, визиту медведя мы сперва не поверили, но потом, осмотрев место его падения, с версией согласились. На спуске к лагерю "Сандро" наш маленький перестал функционировать. Вскрытие показало, что поршневые кольца сломались. Хорошо, что у нас были запасные детали, и мы "Сандро" реанимировали.

Завтра в путь, то есть в Тильтим, куда прилетит МИ-8, чтобы забрать начальника и его ученика. Вечером прощальный ужин. Рыба жареная, бутерброды с сырковой икрой да еще "яд". Магнитофон морально разлагает нас песнями Высоцкого, которые начальник не воспринимает. Досиделись до утра, и обнаружился иней на траве, а на небе - северное сияние.

Утром доставляем ученых в Тильтим к вертолету, а у нас, разнорабочих, есть идея остаться и дойти до Сухой Сыни, которая, сливаясь с Мокрой Сыней, образует просто Сыню. После обеда МИ-8 прилетел, забрал наше руководство, а мы тронулись вверх.

Идем, преодолевая перекаты и плесы, на которых все дно закрыто сырком и пыжьяном, идущими на нерест. Да, сказочная река! У нас нет ни сетей, ни динамита, а то бы мы "обрыбились". Синее небо, такая же синяя вода, даже берега синие, потому что

152

на них вызрела голубика, которую мы, устав сидеть на байдарках, собирали. До Сухой Сыни примерно восемьдесят километров, которые мы проходим за три дня. Сухая Сыня - горная река с очень прозрачной водой, это нам позволило увидеть под собой косяк хариусов, которых мы стали успешно ловить на блесны и "мухи".

Разбили лагерь километрах в пяти от слияния. Юрии ходят ловить вниз - вверх по реке. Мыс Володей ловим рыб прямо рядом с лагерем. Как-то, устав заниматься рыбалкой, садимся у костра. Вдруг, продравшись через куст ивы, падает в трех метрах от нас красавец-глухарь и ошалело смотрит на нас, а мы на него. Фототехника и оружие в палатке, так что он благополучно и бесследно нас покинул. Вернулись Юры и сообщили, что их преследовала маленькая лосиха с маленькими рожками. Пришлось им объяснять, что у маленьких лосей рогов не бывает, и это, видимо, отбившийся от совхозного стада олень. В те годы в мужинском совхозе было около двадцати пяти тысяч оленей, которые летом паслись возле гор, где мы и оказались.

Да, Сыня - это сказочная река, рай земной. Но сказка кончается, пора домой. Весьма быстро идем вниз. На плесах "Сандро" развивает скорость до пятнадцати километров в час, на перекатах для экономии бензина идем на веслах, но не медленнее. В пути три дня. В десяти километрах от пос. Ов-Горт кончается бензин и приходится идти на веслах. Обогнув мыс, увидели, что к берегу приткнулась самоходная баржа, к которой спешно и направляемся. Капитан Валентин Катаев, узнав, что у нас есть знакомые в Мужах, Коноваловы и Шевелевы, согласился нас взять. Грузимся в трюм, не разбирая байдарок.

До пос. Мужи самоходка шла два дня. За двадцать километров до финиша, когда вошли уже в Горную Обь, отказал дизель. Капитан вместе с Феофоновым, который разбирался в танковых моторах, починили дизель, и к вечеру мы пристали к мужинскому дебаркадеру. Теплая встреча с Коноваловыми, утром - на "Метеор", который уносит нас через Березово в Октябрьский. Далее - катер до Сергино и поезд до родного дома.

157

ПО ТОРЖЕСТВЕННОМУ СЛУЧАЮ

Коллективу кафедры любимой
Поздравления наши и привет!
Пусть года чредой проходят мимо -
Нам роднее РТСа нет!
Где учили - признаваться стыдно,
Если выпускник не РТС.
Потому, чтоб не было обидно,
Рюмки в руки и - за Р.Э.С!

Ю.Н. Болотову

Его портрет весит средь патриархов,
Средь тех, кто создал этот факультет.
Он вместе с ними был на самом старте.
Намек на возраст? Извините, нет!
Он так же молод и душой и телом.
Как прежде строен, так же бодр, красив.
Достойно, честно делается дело.
Его недаром любит коллектив.
Окончить вуз, не слыша Ваших лекций,
Как иудею не читать талмуд,
Или грузину не отведать специй,
Или Сизифу позабыть про труд.

В.А. Елагину (к 60-летию)

Интеллигентен, одарен,
В профиль вроде недурен,
Утверждают, на Дзержинского похож.
Рук не терпит в карманах,
Если есть они в штанах.
И к большому делу, безусловно, гож!

158

Где он только не бывал?
Что на фото не снимал?
Папарацци - мелюзга в сравнении с ним.
Жаль, не слышали давно,
Как лабает на ф-но,
Ведь аккордом жмет, не пальчиком одним.
КГБ он выручал
И полставки получал,
Защищал нас от технических врагов.
Нынче орган ослабел,
Но Володя вновь у дел.
Он спасает "новых русских" от "жучков".
Строит он за домом дом.
Даже вериться с трудом,
Что под силу столько сделать одному!
Может яблоню с сосной
Он скрестить в день выходной,
И сосна приносит яблоки ему.
Все конкреции собрал -
Обеднел седой Урал,
Нанесен палеонтологам удар.
Землю роет, если в ней
Много ценных есть камней.
Он ни телом, ни душой пока не стар.
Славен его жизни путь.
Он во всем постичь смог суть,
Но остался добр и скромен, с нами прост.
Ты прошел лишь полпути,
И полжизни впереди!
А за это надо выпить "в полный рост"!

Г.А. Самусевич

Как средь этих мужиков
Навести порядок?
Тут, поди, не до стихов,
Крепко думать надо.

159

Чтоб процесс учебный шел
Четко и спокойно,
Чтоб к скандалам не привел,
Склокам или войнам,
Есть у Галочки рецепт:
Коль к доценту с лаской,
То становится доцент
Смирным, словно в сказке.

Д. П. Белых

"49 - простое число..."
До чего же нам всем повезло!
Капитан был бы или пилот,
Он всегда бы давал задний ход.
Был бы, скажем,
Белых - альпинист,
Не на гору бы он лез, а вниз.
Ну а был бы, к примеру, врачом,
Пациента лупил кирпичом.
Быть пожарником вышла судьба,
Поджигал бы наш Дмитрий дома.
Если б донором Дима вдруг стал,
Как вампир нам всем кровь выпускал.
В храм пусти - он среди святых стен
Учинил бы там дивертисмент.
Чтоб спасти нас от столь страшных сцен,
Бог подумал - и вышел доцент.

Ю.А. Нифонтову

Как лаконичен Юрин сленг!
Ему чужды излишества.
Случись в судьбе какой-то крен,
Он не промолвит лишнего.
На пальцы камень упадет,
По голове сосулька бьет,
К кому взывает наш герой?
"Японский городовой"!

160

В походах он поднаторел.
Немало дичи выбито.
С друзьями там пуд соли съел.
А сколько было выпито!
Он настоящим стал теперь
Мужчиной, без сомнения.
Поставленная Галей цель
Достигла завершения.
Небезразличен он к вепрям.
И если чуть подвыпивши,
Не затыкайте уши зря:
Вам все придется выслушать.
Он очень любит песни петь
Простые наши русские.
Не каждый мог бы так суметь
Быть короток с искусствами.
Его кумир - Омар Хайям,
Особо, где про зелие.
Там, где поэт внушает нам,
Что от него веселие.
Универсален как спортсмен:
В игре любой, что с мячиком,
Он очень ловко преуспел
Пока по группе мальчиков.
А в той игре, где голова,
Где роль ее решающа,
Должны подумать вы сперва,
Играть ли с ним, товарищи,
Натаскан Астрецовым он.
Ногою топнет, словно слон,
И сделает отличный ход,
А может, и наоборот.

В.В. Лысенко

Хоть Володя петь не очень любит,
Не Рубашкин он и не Кобзон,
Но когда винца маленько вкрутит,
То про танки песнь заводит он.

161

В.Г. Валееву

Это скажет вам любой,
Даже посторонний,
Что мужик он удалой
И разносторонний!
Сколько пройдено путей
И дорог открыто,
Сколько отворил дверей
Он свои копытом!

МОСКВА

С эти городом в судьбе
Связано немало.
Здесь с Сосулиным в борьбе
Брал он интегралы.
Здесь учеными страны

162

Был не раз отмечен.
И казалось, что нужны
И статьи и речи.

ЛЕНИНГРАД

Много связано побед
С этой "колыбелью":
И защита, и банкет,
И Цветного пение.
НИР какая-то с ЛЭТИ
Длилась бесконечно.
Удалось к концу придти,
Ведь ничто не вечно.

СВЕРДЛОВСК

Говорят, что город наш
Очень криминальный.
В хату лезет вор, в гараж,
Проникает в спальни.
Но готов ему отпор -
В сердце вора рана:
С ним вступил профессор в спор
И создал охрану.

СУХУМИ

В этот чудный край благословенный
Полон смелых радужных надежд
Нелинейности тогда нетленной
Поучить отправился невежд.
Кто мог знать тогда, что перестройка
Мировой войны куда сильней.
Что страну развалят очень бойко.
Собирать, конечно же, трудней.
Все равно в абхазские анналы
Летописцы впишут навека:
"Здесь нога Валерина ступала"
Нет у них такого мужика!

163

А. Л. ПОСТНИКОВУ

Будь ты Жириновский или же Гайдар,
Но когда по "тачке" получил удар,
Коммунист в душе ты или демократ,
Без автомобиля жизни вряд ли рад.
"Мерседес" и "Вольво", "БМВ", "Сааб".
В "жигулях" и "нивах" Александр не слаб.
Вот уж кто и вправду гордость РТС.
Он автомобилю вылечит абсцесс.
Всюду производству, говорят, конец.
Только это вряд ли, если в деле спец.
Без работ остаться Саше не грозит,
Ведь на красный снова бизнесмен летит.
И когда случится у коллег беда,
Он нас выручает из нее всегда.
Много больше пользы от умелых рук,
Чем от наших мудрых каверзных наук.

А.В. Потемкин
РТС-35

Кто, забыв про сон и голод,
В дождь и снег, в жару и холод
В поле шел, а после в лес? -
Лаборанты РТС!
Чьи мозолистые руки
Чешут голову науке
И влекут вперед прогресс? -
Инженеров с РТС!
Кто, доверившись проблеме,
На хоздоговорной теме
Не ропща несет свой крест? -
МНСы с РТС!
Кто, забыв о развлеченьях,
Улучшает обученье,
Как велит КПСС ... Кто? -
Доценты с РТС!
А наука мировая
От бессилья изнывает:
Ни открытий, ни чудес -
Все умы на РТС!
От сохи и от аршина
Путь к сияющим вершинам
Через множество побед
Был проделан в тридцать лет.
И в хозяйстве в разных сферах
Расплодились инженеры,
Что за тридцать долгих лет
С РТСа вышли в свет!
Кто измерит эти годы
В овощах и корнеплодах?
Спирт, что извели на флюс,
Даже вспомнить не берусь!
На отчеты и приборы

164

Извели бумаги горы,
Проводов и микросхем,
Разрешили тьму проблем!
Пусть растет и процветает
Наша кафедра родная,
Сокращенье и лимит
Пусть ее не утомит!

Р. В. Тетерину
(на 50-летие)

От роддома до банкета,
Где толпа жует котлеты
И, наполнив стаканеты,
Иногда орет "ура!",
Не одна промчалась дата,
Не одна была зарплата,
Стал доцентом, кандидатом
И не поздно - в доктора!
Полон силы и надежды,
Голос громок - как и прежде,
Волос стал немного реже,
Но зато вернее глаз.
И прощает тех природа,
Кто свои забудет годы,
Кто фигурой и породой
Нам покажет высший класс.
Кто, не зная разгильдяйства,
Для народного хозяйства,
Отпускное тратя время,
Сочинял отчет по теме.
Кто под каждый Новый год
Нам на Флюсе дом сдает,
Разливает по стаканам
И заводит Челентано.
Кто по множеству причин
Стал одним из тех мужчин,
Что хранят не деньги - бодрость,
Для кого полета не возраст!
И свою подставив тару,
Дайте, чокнусь с юбиляром
Я стаканом и душой:
Будь здоров, расти большой!

Товарищу Белых - Пароходу и Человеку
(Д.П. Белых на 50-летие)

Символ сильных, добрых, смелых
Это Дмитрий Палыч Белых.
Непреступный он и важный,
Словно дом пятиэтажный.
Как огромный пароход
Он куда-то вдаль плывет.
А народ стоит, гадает -
Сколько он берет на борт...?
Он берет на борт немало,
Но не выглядит устало:
Отогни его костюм -
Там найдешь изрядный трюм.
Даже в бурю, даже в штормы
Не просядет ниже нормы.
Режет воду синюю,
Держит ватерлинию.
И готов на первый SОS
Развернуть всегда свой нос.
Никогда не бьет из пушек,
Чистит днище от ракушек.
Пароход неясной марки,
Но похож на супертанкер.
Всем известно, что торпеды
Кораблям приносят беды.
А подлодки ищут цели,
Ведь не все еще сгорели.
Чтобы плавать в ус не дуя,
Дмитрий Палыч делал буя,
Принимал сигналы - эхо,
Компенсировал помеху
И порой бывал упорным,
Если сигма меньше нормы.
Он в периоды застоя
Делал дело непростое.
Не жалея личной жизни,
Кадры он ковал отчизне,
И кляня презренный вал,
Тяжкий молот поднимал.

165

Наробраз сменил Минвуз...
Дмитрий Палыч держит курс
Как обычно - в коммунизм,
Вот железный организм!
Знают все, и стар и млад,
Что его научный вклад
Не измерить и не взвесить.
Пусть под килем футов десять,
Пусть вокруг на двести миль
Будет солнце, будет штиль!
И у каждого причала,
Чтоб толпа его встречала,
Чтобы грохот от орудий, Чтоб "ура!" кричали люди,
Как большому кораблю...
Братцы, бросим по рублю!

Дорогому Гизатычу
(В.Г. Валееву на 55-летие)

Прости банальности покров,
Но все мы времени солдаты.
Пусть повод праздника не нов,
Я знаю - не смущают даты
Тебя и не стремишься вспять:
Душа и тело в состоянии
Твой разум не отягощать
Излишним к возрасту вниманием.
А возраст, в сущности, пустяк.
Не ты, а он тебе послушен,
Ведь всем известно, что и как
Соединяет наши души.
И я, волнением объятый,
Слезу скупую не сотру.
Да, я люблю тебя, как брата,
И как отца, и как сестру...
Прости иронии налет
(Я за слова свои в ответе),
Но он, как таватуйский лед,
Не позволяет ставить сети
В укромных уголках души,
Как в заповедниках природы,
Куда укрыться мы спешим
От рыбаков и непогоды.
Туда, где краски Ренуара,
И где Набокова стихи,
Где душу вылечит гитара,
Где тонкий аромат ухи,
Где в перекатах кипятка
В кастрюле булькают таймени,
А доза спирта так сладка,
Что путь от бодрости до лени
Пройдешь всего за полчаса...
Костер горит, бросая тени,
Вокруг родные голоса
Реки, дождя и ветра пение...
Но постепенно в шум прибоя
Перерастает шум реки:
Сухуми, небо голубое,
Сосиски, пиво, шашлыки...
Нет, шашлыки уже в Одессе
И летний лагерь у воды,
Куда с товарищами вместе
Привез научные труды.
Не меркнет образ тети Ани...
И недозрелое вино,
Конечно, не Вазисубани,
Но неплохое всеж оно.
Его мы выпили немало
На пляже ночью у костра
Одной бутылки нам хватало
Почти на сутки. Так остра
Бывает память на событья
И на мгновенья бытия,
Что нас прошили прочной нитью...
Валера, вот твои друзья,
А в них чудесный винегрет
Под майонезом ностальгии
Событий, дат, и мест, и лет.
Мы здесь все те же, не другие,
Летим, как бабочки на свет,
Чтоб у души твоей погреться.
И я не знаю, в чем секрет,
Что ты для всех рукой и сердцем,
Душой и разумом открыт,

166

А мы к тебе сквозь расстоянья,
Сквозь обломавший крылья быт
Спешим на каждое свиданье.
За наш союз, что нерушим,
За твой азарт, порыв и веру,
За импрессионизм души,
Твоей большой души, Валера!

В.Б. Бурневу
(на 50-летие)

Учитель, бывший мой учитель,
Ван Триса преданный мучитель,
Матожиданий попечитель
В теченье долгих лун и лет.
Тебе полсотни прилетело -
Ты взрослым духом стал и телом,
И я в твоем сознанье зрелом
Запечатлею свой сонет.
Итак, начну с времен застоя,
Когда под тайною густою
Ты делал дело непростое,
Скрывая за помехой речь.
Потом явился индекс малый
И мартингалы - интегралы,
Что, между прочим, помогало
Секреты преданно беречь.
Амперам, вольтам, мегагерцам
Ты душу посвящал и сердце,
Ты открывал познанья дверцы
Пером, паяльником, перстом.
В дороге к истине сквозь тучи
В пути, что с каждым шагом круче,
Родил твой интеллект могучий
И диссертационный том,
Статьи и многое другое,
Бывало, вместе мы с тобою
С утра сидели до отбою.
Гранит наук стирая в пыль.
Потом - научных знаний ленты,
Потом - пришла пора в доценты,
И поменял науки плен ты
На административный пыл.
А помнишь, были крепче стали,
А помнишь, золото искали?
Конечно, мы другими стали,
Жизнь - адаптивный алгоритм.
Но мы и нынче, как и прежде,
Все на тебя равненье держим
И все живем в большой надежде
Усвоить твой и стиль, и ритм.
Пример последний и знакомый:
Когда на вуз напала кома,
Ты продал акции "Газпрома",
Купив "железного коня".
Учитель, бывший мой учитель,
Любимой кафедры хранитель,
Пусть эта славная обитель,
Увы, теперь не для меня...
Будь снисходительней и проще
К тем, кто слетел из этой рощи
И крылья бодрые полощет
В опасном ветре этих лет...
К тем, кто науки сбросил глыбу
И в мутных водах ловит рыбу.
Ты просто им скажи "спасибо",
Что помнят и идут на свет,
Храня потенциал научный...
Да, здесь товар готовят штучный,
А то, что матерьял подручный,
Что тут пенять, какой попал...
Финал. Не изменяя тостам,
Скажу тебе довольно просто:
Чтоб путь от ярмарки к погосту
Тебе не показался мал.
Учитель, кто теперь нас учит?
Коварный и счастливый случай?
А, может, жизнь? Она все круче
Переплетает лесть и месть.
И жизнь подсказывает, Вова,
Налейте мне стакан сухого,
И я скажу тебе: "Здорово!
За пятьдесят, имею Честь!"

167

Любимому дедушке
(В.А. Елагину на 60-летие)

Пока желанья греют душу,
Пока не гасит взор слеза,
Законы возраста нарушив,
Не нажимай на тормоза!
Еще камней прибрежных плиты
Хранят следы твоих сапог,
Еще жиреют аммониты,
Которых ты найти не смог.
И если, вспомнив то, что было,
Мечтать о будущем спешишь,
То, значит, нет, не наступила
Еще конкреция души!
Где бесполезен натиск силы,
Где возраст опытом берет,
Где молодым - не тут-то было -
Пустите дедушку вперед!
И как достойнейшему мужу,
В чей юбилей я буду пьян,
Я протяну вам руку, душу,
Ну и, конечно же, стакан!

Сергею Николаевичу с огромным уважением
(С.Н. Дмитриеву на 50-летие)

Пока сознанье на посту,
А чувства разрушают разум,
Пока уныния заразу
Еще обходим за версту,
Пока антенны главный луч
Еще напоминает фаллос,
Пока неведома усталость
И ты по-прежнему могуч,
Тебе считать пески и мели,
А не зевать, разинув рот...
Про поворот когда-то пели,
Так вот он - новый поворот!
В изгибах жизненной дороги
Хватило б разума и сил,
Чтоб, запинаясь о пороги,
На грабли ты не наступил...
А, в общем, с возрастом все реже
Нам неприятности грозят,
Ведь наши недруги все те же,
И алкоголь все тот же яд,
Минздрав заботлив, как обычно,
Сквозь табака приятный дым,
А все проблемы жизни личной
Давай оставим молодым.
Болезней легкие симптомы
Нам не внушают смутный страх,
Ведь если нет в ногах истомы,
То нет ее в других местах.
Здоровье в норме, лишь похмелье
Еще терзает нас. И пусть
Стаканы наполняя зельем,
Опять забудем боль и грусть.
Плевать, что время вертит тучи,
Что годы собирают рать,
Ведь наш менталитет живучий
На все советует послать!
Пусть будут радостными лики,
Пусть все творится только в масть.
А наш менталитет великий
На все советует покласть!
Не устремимся к жизни вечной,
Когда-нибудь порвется нить...
Но наш менталитет беспечный
На все советует забить!
Забить на пятьдесят и боле,
Звенеть, как утренний трамвай,
И жить с собою в доброй воле. ...
Ну что ж, Сережа, наливай?

168

В.В. Лысенко
(на 50-летие)

Лысенко и полсотни лет?
Неправда, выдумка, навет!
И странно, что на сей предмет
Устроен с выпивкой банкет.
Вы посмотрите на Лысенко:
Где череп лысый, как коленка,
Где седина и мутный взгляд?
Ему не скоро пятьдесят!
Не по фамилии известен,
Его авторитет не дым,
И, разрешите слово лести,
За то он искренне любим,
Что политические взгляды
Он не меняет, как наряды,
Хотя и знает, что мура
Кричать за Сталина "Ура!".
Он верен принципам, как Нина,
И не собьет его с пути
Идеологии машина
И гласность, мать ее ети!
За меткий глаз и цепкий ум,
За то, что он прекрасный лектор,
За то, что он, как белый шум,
Имеет бесконечный спектр.
Я жду, чтоб юбилей настал,
Прошу, чтоб пить за долгие лета.
Пускай наполнят мой бокал
И на закуску - винегрета.
Так чтоб здоровья юбиляру,
И за прекрасную Тамару,
За Новый год, за Первомай,
За все отдельно - наливай!!!

Ю.А. Нифонтову
(на 50-летие)

Когда страна стремится к рынку,
И все вокруг идет ко дну,
И даже старые ботинки
Имеют новую цену,
Он, как ни странно, преуспел
В борьбе за лишний децибел.
Он не идет на компромиссы
И не приемлет плюрализм,
В него Кульманы и Ваны Трисы
Всегда вселяли оптимизм.
Но оптимальные структуры,
Увы, далеки от натуры...
Не каждый в споре с ним герой,
Когда, сметая аргументы,
Городовых японский строй
Идет стеной на оппонента,
И тот, предчувствуя беду,
Сдает Курильскую гряду...
Пусть с каждым годом все труднее
Устроить праздничный банкет,
Но можно раз в полсотни лет
Найти вино для юбилея,
Чтоб из шампанского салют! ...
Неужто нынче не нальют?!

169

О ПОЛЕТАХ, И НЕ ТОЛЬКО

В дельтапланерный клуб я пришла в 1993 г., учась на четвертом курсе радиофака. Нам (группе новичков) выдали дельтаплан, и началось... Было забыто все: учеба, работа, домашние дела и т.д. Жизнь превратилась в ожидание праздника: вот наступят выходные, и мы поедем летать! Инструктором у нас был работающий в то время на кафедре РТС Булдаков Володя (спасибо ему огромное!). Дельтаплан, на котором мы учились летать, назывался "Славутич-УТ", в просторечии "утюг". "Утюг" оправдывал свое название: был большим и тяжелым. Первый отрыв от земли вызвал изумление: неужели эта гора дребезжащего металла может летать? Оказалось, может, да еще как! И вот первый выезд на серьезный дельтадром, в Аскарово (Башкирия). Нам повезло, в Аскарово в это время проходил полуфинал чемпионата России по дельтапланерному спорту. Мы увидели, как можно летать! В воздухе - толпа. Когда есть погода, пилоты часами находятся в небе, с земли их дельтапланы выглядят как маленькие точки. В тот выезд мы получили огромный опыт, не говоря о колоссальном наслаждении от полетов. Каждое утро в шесть часов мы будили кого-нибудь из инструкторов, буквально вытаскивая за ноги из палатки. Помню, в одну из таких утренних тренировок мы услышали непонятный гул сверху. Наш инструктор тут же закрыл полеты и с криком "Челяба летит!" усвистал в лагерь. Действительно, мы увидели в небе косяк мотодельтапланов: это ребята из Челябинского дельтаклуба прилетели своим ходом (ну их, эти поезда!). Был еще такой случай. Тимур из Уфы при посадке сломал пятку и, естественно, не мог ходить с новичками на гору. Так ведь они взяли ему в деревне напрокат лошадь. Каждое утро и вечер весь лагерь наблюдал "картину маслом": Тимур на лошади в сопровождении новичков направляется на гору. С того выезда Аскарово стало нашим вторым домом. Как, впрочем, и для многих других. Кроме дельтапланеристов, в Аскарово приезжают ребята с парапланами. В один из выездов у нас даже был свой "домашний Карлсон": Олег Кушлевич из Москвы приехал с парамотором. Для тех, кто не знает: парамотор - это мотопараплан,

у пилота за спиной работает мотор с толкающим винтом, огражденным решеткой. Стоит сказать также о том, что в Аскарово всегда очень теплая, дружеская атмосфера. Мы все как одна большая семья, одержимая одним желанием летать.

Вообще говоря, желание полетать принимает порой причудливые формы. В один из выездов в Верх. Уфалей (дело было в марте) ударили тридцатиградусные морозы. Спать легли, решив, что если с утра не потеплеет, на гору не пойдем. В семь утра нас будит Олег Нифонтов (тогда еще новичок) с радостным известием, что на улице оттепель. Оказывается, он, проснувшись, проковырял пальцем наморозь на окне и увидел на термометре чудесную цифру -27° С. Быстро прикинув в уме, что это теплее, чем -30° С, Олег начал всех будить. Такие стандартные приемы, как кручение пальцем у виска, должного действия не возымели. Пришлось вылезать из теплых спальников и идти на гору. Кстати, об Олежке. Сейчас это пилот экстра-класса, который

170

летает практически везде и практически в любую погоду. Как-то в Аскарово не было погоды, и весь народ сидел в лагере. Кто-то из впервые приехавших спросил: "Разве нет погоды? Вон, я вижу, один дельтаплан над горой уже второй час болтается". "Так это Олег Нифонтов," - ответили ему, продолжая спокойно заниматься своими делами. Хотя если нет погоды, можно попытаться ее "сломать". Существует несколько проверенных способов. В том же Аскарово, например, надо спуститься в деревню и повернуть рельсу (она прикреплена к самодельному шлагбауму неизвестно кем и неизвестно зачем). При этом, чтобы совсем озадачить погоду, можно выпить водки. Как правило, на следующий день начинает дуть ветер нужной силы и направления. Имеются у дельтапланеристов и свои законы. Наиболее известный из них "закон одиноко стоящего мотоцикла": если в абсолютно чистом поле стоит одинокое дерево, машина, корова и т.д., то все пилоты непременно слетятся туда. Как-то этот "закон" и со мной сыграл шутку. Мы тогда летали в Верх. Уфалее. Отрабатывали упражнение: стартовав и развернувшись над полем, надо было сесть обратно на гору. А внизу, у подножья горы, совершал свои первые подлеты Илья Шинкаревский. Я спокойно стартую, лечу, и тут по неосторожности Илья снизу помахал мне рукой. До сих пор не понимаю, как это произошло: сделав боевой разворот, я зашла в пике прямо на его дельтаплан. Илья не растерялся - убежал.

Теперь расскажу немного о нашем клубе. Из 15 дельтаклубов, существовавших в Екатеринбурге, "в живых" остался только наш "Ламинар". Дельтаклуб "Ламинар" был организован в 1981 г. при НПО "Автоматика". За всю историю клуб подготовил более 100 пилотов, из них 8 кандидатов в мастера спорта и 3 мастера спорта: Миша Кордашин, Дима Гончаров и Сергей Суклета. Команда, составленная из пилотов клуба, неоднократно занимала призовые места на чемпионате России, Кубке Алтая и других соревнованиях. Наш Сергей Суклета в 2001 г. побывал на международных авиаиграх в Испании. Каждый год клуб готовит по 4-6 пилотов-третьеразрядников. Набор производится осенью. Как только выпадает достаточное количество снега, новички с инструкторами начинают выезжать на учебную горку в г. Северский. Обучения начинаются с пробежек у подножья горы. По мере того, как новичок начинает "чувствовать" дельтаплан, его поднимают все выше по склону. Высота горки - 30 метров, и, как правило, к весне те, кто хочет научиться летать, стартуют с вершины и выполняют упражнение на третий разряд: два поворота на 90 ° и посадка в створ. Кто и мест достаточную подготовку, на майские праздники или летом могут ехать в Аскарово и учиться выполнять уже парящие полеты (не сверху вниз, а снизу вверх!). Высота горы в Аскарово - 300 метров, есть удобный старт на высоте около 100 метров. При соответствующей погоде со 100-метровой высоты уже можно выпарить (подняться выше точки старта). Приведу цифры: в Аскарово пилоты поднимались до высоты 4 км и делали маршрутные полеты дальностью до 100 км. Но все же главное - это ощущение полета. Об этом бесполезно рассказывать, это надо почувствовать самим! Если вдруг в вас проснется желание летать, вы можете прийти в наш клуб по адресу: ул. Студенческая, д. 46, 2-й подъезд (клубные дни - вторник и четверг). Поверьте, оно того стоит.

173

ЗАБАВНЫЕ ИСТОРИИ

Я был ассистентом кафедры в период 1963-1965 гг. Об этом времени остались самые светлые воспоминания. Сам учебный процесс на кафедре был поставлен образцово, между сотрудниками не помню никаких трений, хотя коллектив был довольно большой - приблизительно 40 человек. В памяти осталось много забавных эпизодов, которые происходили на кафедре. Опишу некоторые из них.

Эпизод первый. На кафедре был мощный источник питания, представляющий из себя прямоугольник со сторонами приблизительно 50x50x100 см и весом приблизительно 60 кг, не имеющий никаких ручек, совершенно гладкий. И вот на спор, а спорили исключительно "на новенького", этот источник нужно было, взвалив на себя без посторонней помощи, поднять с первого этажа, где находилась кафедра, на четвертый и спуститься обратно. Очень тяжёлая работа, на себе испытал. И почти все сотрудники кафедры это проделывали, даже В.А. Елагин, который несмотря на неатлетические габариты выиграл пари.

Эпизод второй. 30 декабря 1964 г. на кафедре идет встреча Нового года. За красиво накрытым столом, из спиртного исключительно шампанское и коньяк, идет приличное веселье. Когда все уже достаточно "нагрузились", входит Дед Мороз с большим мешком подарков и начинает их раздавать, Всем, конечно, интересно: "Кто же это? Конкретно кто из сотрудников". Так как все уже достаточно "хорошие", определить не могут, а сотрудников кафедры много. Наконец, кто-то говорит, что это С.Н. Дылдин. Похоже, но нет очков, а потом решили проверить, ведь С.Н. Дылдин, в то время ничего не пил, даже пива. Крики: "Стакан коньяка Деду Морозу!" Наливают. Дед Мороз лихо задирает бороду и залпом выпивает полный граненый стакан коньяка. М-да, это точно не Дылдин. Кто же? В конце концов, это все равно оказался Дылдин. Велика сила искусства!

Эпизод третий. Старшим преподавателем в эти годы работал В.А. Мартьянов. Великий педант и службист в хорошем смысле. Срочную службу в армии он проходил наземным радистом в авиаполку, именно поэтому на телефонные звонки он всегда отвечал так: "Старший преподаватель кафедры РТС Мартьянов слушает". У меня и Игоря Кузьминых были мотоциклы "Ява", а Мартьянов жил на 7 Ключах в частном доме, далековато. Поэтому, глядя на нас, он тоже купил себе новенькую "Яву", на которой с весны по осень ездил на работу. Ездил в шляпе, говоря при этом: шляпа как ограничитель скорости, если начинает ветер ее задирать, сбрось скорость. В общем, вид у него на мотоцикле был довольно экзотический, но все гаишники города, их тогда было немного, его знали и уважали за безупречное выполнение правил дорожного движения, а некоторые даже отдавали ему честь. И вот в 1964 г. мы отправились на испытания нашей аппаратуры по хоздоговору в Челябинскую область по тематике ГРАУ. В основном все поехали на казенных грузовиках, а некоторые на своих мотоциклах, в том числе и мы с Игорем, но не Мартьянов: мотоцикл жалко,

174

поэтому он ехал у меня за спиной. Свою же "Яву" он закатил дома на веранду, жене он велел стирать с него регулярно пыль и в письмах, которые отправлял с оказией, справлялся об этом. Вот таким был Мартьянов. По жизни это был абсолютно порядочный человек, только вот с некоторыми странностями. Но почему был? Он и сейчас жив и здоров, и дай ему бог прожить еще много!

Эпизод четвертый и последний. На испытаниях в Челябинской области мы жили в солдатских палатках на четыре койко-места. В нашей палатке жили Елагин, Кузьминых, я и Морозов. Ночь, в час или два, Елагин зовет меня: "Дима, Дима ..." Я, естественно, просыпаюсь, спрашиваю: "В чем дело?" Ответ: "Проверяю, тут ли ты". На следующую ночь все повторяется. На третью ночь повторяется опять, и я запускаю в угол, где находится койка Елагина, ботинок, слышу звонкий стук, а это Елагин предусмотрительно с вечера загородился листом фанеры. Каков хитрец!